Непросто Мария, или Огонь любви, волна надежды - Страница 47

Семейный подряд работал очень четко и слаженно. Каменная тюрьма ифрита вырастала с ужасающей скоростью. Его одело в гранит уже по пояс.

Удивительно, но Рошан не сопротивлялся. Он стоял абсолютно спокойно, опустив когтистые руки и не сводя с меня напряженного взгляда.

У меня возникло острое чувство потери. Как будто от меня сейчас наживую отрывали громадный кусок плоти. Что-то внутри билось о кожу, просясь наружу, стремясь вырваться и воссоединиться с хозяином. Меня в бублик сворачивало от ощущения непоправимости, неправильности ситуации.

– Что ж ты мне за проклятый подарок сделал, черт тебя дери? – прошептала я, становясь на четвереньки, потому что ноги не слушались и норовили разъехаться в разные стороны.

Ифрит довольно осклабился и… подмигнул? Его клетка почти достигла шеи, а эта мразь со мной заигрывает? Еще один извращенец на маленькую хрупкую девушку.

Почти погасшие огоньки-помощники еле-еле доползли по траве до своей хозяйки и с тихим хлопком вернулись на место. Я совсем обессилела.

– С тобой все в порядке? – Рядом возник растревоженный Диего и поднял меня на ноги, прижимая к себе. – Ты цела? Где болит?

– Душа у меня болит, – простонала я, пытаясь не выглядеть вареной макарониной и не мотаться во все стороны одновременно, но разными частями тела. – А сердце плачет!

Рошана упаковали уже полностью. Теперь производились отделочные работы. Если не ошибаюсь, его сейчас запечатывали металлом.

– А путь земной еще пылит, – утешил меня Диего, поглаживая по волосам. Бейсболку я уже где-то потеряла.

– Мерси за напоминание, – скривилась я. – Я бы сама в жизни не догадалась!

У земных проснулась дизайнерская жилка и поверх металла стал нарастать черный мрамор.

– Дурочка, – хмыкнул испанец, еще теснее прижимая к себе. – Самое главное – живая, а все остальное я залечу!

– Слушай, доктор Айбобо! – отпихнула я его. – Давай без экспериментов над калеками. У меня осталась только одна целая кость, – постучала я по черепу. – И мне бы хотелось ее сохранить вне досягаемости твоих сомнительных способностей эскулапа… Ты куда лапы тянешь, паэлья в штанах?

– Должен же я выяснить размеры ущерба, – ухмыльнулся Диего, расстегивая камуфляж. – Чтобы зализать, если уж нельзя загладить… Это что? – ужаснулся он, уставившись на мой бюст.

Я чуть было не обиделась. Вроде он моей груди никогда не видел! Или в темноте, как в танке, – все по фигу?

– Откуда это? – провел Диего пальцем по…

Я скосила глаза и вскрикнула от неожиданности. Над сердцем виднелся багровый ожог в форме нескольких концентрических кругов. Один в одном. В самой середине – стилизованный отпечаток сердца.

– Это… – Что-то внутри старательно отговаривало меня сказать правду. – Привет от большого пахана! – Кивнула в сторону ифрита в скорлупе. – Ему показалось это стильным! – Обиженно-мрачно: – Я не стала его разочаровывать.

Земляные последний раз полюбовались на дело рук своих, удовлетворенно кивнули и разверзли землю, утапливая в ней огромную глыбу. После этого сомкнули твердь. Семейство соединило руки над местом заточения ифрита. Раздались тихие голоса, напевающие древнюю песнь земли, просящие схоронить и не выпускать зло наружу.

Я вырвалась из цепких рук Диего, застегнулась аж до самого воротника и пошла на все еще подкашивающихся ногах к Солнцу.

Лана довольно кивнула сыновьям и повернулась ко мне:

– Мы все сделали. Ему теперь не вырваться.

– Спасибо, – слабо улыбнулась я. – Без вас бы мы не справились.

– Одно дело делаем, – строго сказала Лана. – Да и не чужие мы… – Женщина почему-то кинула хитрый взгляд на Диего, подходящего к нам. – Тебе бы отдохнуть.

– Угу, – не стала я спорить. – Сейчас все дочистим здесь – и домой.

– Если буду нужна, – ласково улыбнулась земляная, – ты знаешь, как меня позвать. Чем могу, всегда помогу. Ты хорошая девочка.

– Это видимость, – смутилась я, покраснев.

– Нет, огонек, – погладила меня по щеке женщина. – Это правда. Слабая девочка, способная дать отпор Рамону, дорогого стоит. Я верю – ты со всем справишься.

– Спасибо, – пролепетала я, еще больше смущаясь и одновременно наслаждаясь материнской лаской.

– Диего, – обратилась к телохранителю Солнце, – я, надеюсь, ты знаешь, что делать?

– Да, сеньора, – склонил чернявую голову испанец. – Я знаю свой долг и следую ему.

– Следуй своему сердцу! – неожиданно поправила его Лана. – Оно иногда важнее долга. Можешь рассчитывать на мою поддержку.

– Благодарю! – Испанец поднес к губам ладонь женщины и поцеловал. – Вы сняли тяжесть с моей души.

– Главное, не снимите с него чего-нибудь еще, – фыркнула я, прекрасно понимая – за простыми словами кроется какой-то непонятный мне подтекст.

– Прощайте! – Лана позвала жестом сыновей, и они ушли так же, как и появились. Через землю.

– И что все это значит? – повернулась я к Диего, стоявшему с совершенно невозмутимой физиономией, которая просила кирпича. Жалко, ифрита уже закопали.

– Этих из стазиса выводить? – Рядом появилась довольная Сапфира, кивая на застывшую группу спецназа. – Или так погрузим? Вам в сад подпорок не надо?

– Выводи, – вздохнула я, передвигаясь в сторону колоритной композиции, украшенной автоматами. – Тащить тяжело, бросить – жалко. Пусть своим ходом сваливают.

– Ладно, – кивнула девушка и переместилась к Марике, которая с задумчивым видом обходила спецназ и тыкала пальчиком в мускулы.